Экс-заместитель министра экономического развития РФ Сергей Беляков еще будучи чиновником открыто выступал за сохранение накопительного элемента пенсионной системы. Теперь он представляет интересы участников рынка негосударственных пенсионных фондов и с недавних пор возглавляет вновь созданную Ассоциацию негосударственных пенсионных фондов (АНПФ).

- За последние несколько лет в РФ предпринималось несколько попыток реформирования пенсионной системы, в то время, как "правила игры" в этом сегменте принято менять редко. Почему у нас складывается подобная ситуация?

- Это, действительно так. Мне кажется, во многом мы сами виноваты в этой непоследовательности. Когда я работал в Минэкономразвития, у нас была серьезная проблема отсутствия экспертизы со стороны рынка в той сфере, которая касается тех или иных предложений по пенсионной реформе или по структуре пенсионной системы. Поэтому позиция официальных участников обсуждения пенсионной системы из разных ведомств не проходила такую экспертизу со стороны рынка, и отчасти, это была наша вина. Мы не обсуждали с участниками рынка наши намерения, не получали экспертизу рынка и, соответственно, только гипотетически могли оценить возможные эффекты от реализации наших предложений. При этом мы анализировали международный опыт. Это очень важное и полезное упражнение. Но этот опыт везде разный.

Пенсионная система – это очень чувствительный элемент общественного договора. Государства в рамках этого договора исповедуют разные стратегии формирования и обеспечения пенсионных прав. Где-то - это ярко выраженные социальные обязательства государства, где-то - это функция от экономики, которая в большей степени формирует самостоятельное финансовое поведение граждан на этапе "до выхода на пенсию", а государство создает инструменты для того, чтобы граждане могли не просто сберегать, а формировать доход от своих отчислений. Но везде это последовательная политика в рамках заданных принципов на длительное время.

Независимо от того, какая система, очень важно, чтобы гражданин в длительном периоде времени (в период активной деятельности, то есть в течение 15-20 лет) понимал, какие экономические эффекты наступят для него в зависимости от той или иной его модели поведения - выбор "белой" зарплаты, трудовой стаж, отчисления на свой пенсионный счет и т.д. и решений государства.

У нас же нет стратегического подхода к пенсионной системе. Чуть не сказал "не было". Был. В начале 2000-х, когда приняли стратегию пенсионной системы. Сейчас мы приносим ее принципы в жертву текущим проблемам. Решая их, мы сами создаем проблемы завтрашнего дня, поскольку лишаем пенсионную систему долгосрочных принципов.

- То есть получается, что единого понимания, какая пенсионная система нужна России, так и не появилось?

- У нас нет понимания концепции пенсионной системы. У нас, я имею в виду правительство, а не отдельные министерства. Нет консенсуса. Мы всегда решаем текущие задачи и под них изменяем решения, которые носят стратегический характер. В результате мы находимся в перманентном состоянии реформы, которая непонятна никому: ни гражданам, ни рынку, не правительству.

Приняли решение развивать двухкомпонентную пенсионную систему – распределительно-страховую и персонально-накопительную. Кстати, правильное абсолютно решение, поскольку такая структура пенсионной системы более сбалансирована и делает ее более адаптивной к любым вызовам. Потом по сути отменили накопительный компонент, заморозив накопления граждан. Будущие пенсии считаем в баллах. Забрали деньги работающих граждан для выплат сегодняшним пенсионерам, а отдавать будем баллы? Обязательства надо выполнять, это не обсуждается, вопрос – как?

- В чем риски этого "перманентного состояния реформы"?

- У наших людей хорошая память и финансовая грамотность на бытовом уровне. Постоянные изменения создают неопределенность. Это формирует очень опасную вещь - недоверие. Мы формируем недоверие в целом к пенсионной системе. Причем это недоверие не может быть недоверием только к НПФ и доверием к ПФР, оно глобальное, ко всей системе, какой бы она ни была.

- Сейчас активно обсуждаются первые подробности очередной пенсионной реформы, предложенные Минфином и ЦБ РФ, как вы оцениваете эти инициативы?

- Я их оцениваю позитивно. Во-первых, потому, что я позитивно отношусь к тому, что эти предложения обсуждаются до того, как будут оформлены в виде конкретных решений. Во-вторых, это свидетельство принципиальной позиции ЦБ и Минфина сохранить накопительную систему. Мои консультации с коллегами из ЦБ и Минфина показывают, что они не настроены, принимать решения до их обсуждения. Далее необходимо решить, сохранять ее формате обязательной или квазидобровольной системы.

- А как вы считаете, в каком виде нужно сохранить накопительный элемент?

- На мой взгляд, в формате обязательном. Аргументы в пользу такого варианта следующие: тяжелое финансовое положение граждан вряд ли позволит им принять решение б отчислении части зарплаты на пенсионные накопления. В этой ситуации финансовый ресурс НПФ будет сокращаться. В результате мы поставим под удар тех, кто уже выбрал накопительную систему и стал вкладчиком НПФов. А их, напомню, 31 миллион человек. А поскольку для эффективного инвестирования пенсионных денег фонды должны быть уверены в стабильности этой системы, экономика может лишиться долгосрочного инвестиционного ресурса. В то же время для государства существенно возрастет финансовая нагрузка по поддержанию распределительного элемента пенсионной системы.

- Если накопительный элемент будет квазидобровольным, проблему длинных денег решить не удастся?

- На мой взгляд, не удастся решить ни проблему дефицита ПФР, ни задачу привлечения длинных инвестиций в экономику. В условиях падения доходов населения и постоянно меняющихся правил игры, приток средств в накопительную систему будет сокращаться. Фонды скоро столкнуться с необходимостью массовых выплат первым застрахованным гражданам.

Эти факторы существенно сократят их возможности как стратегических инвесторов. В свою очередь сокращение доли накопительной системы в формировании пенсионного дохода граждан увеличивает нагрузку на распределительную систему. Поскольку социальные обязательства надо выполнять в полном объеме, повышать коэффициент замещения, а демографическая ситуация говорит о сокращении числа работающих и увеличении числа выходящих на пенсию.

То есть источник капитала в распределительную систему сокращается, а потребность в нем увеличивается. В этих условиях важно сохранить обязательный формат накопительной системы. Он и пенсионную систему балансирует и позволяет гражданам получить дополнительный доход к небольшой пенсии, формирующейся из страховой части. То есть это важно и для граждан и для государства и для экономики. Особенно сейчас, когда против нашей страны введены санкции. Нам закрыт доступ к иностранному капиталу, а тут под боком лежит сумма, измеряемая более чем четырьмя триллионами рублей.

- В предложениях ЦБ и Минфина нет отчетливой установки, что накопительный элемент непременно должен сохраняться обязательным...

- Насколько я понимаю, коллеги считают, что обязательный формат сейчас невозможен потому, что у государства нет денег на трансферт в накопительную систему. Но это не так. Это такая, я бы сказал, ловушка неизбежности плохого решения, вызванная неправильной установкой. Мы тратим огромные средства на покрытие дефицита ПФР. А дальше, с учетом того, что я сказал выше, будем тратить еще больше. Особенно это станет заметно, когда надо будет конвертировать виртуальные баллы работающих сейчас людей в их реальные пенсии. Кроме того, надо иметь в виду средства ФНБ.

- Как такая "финансовая диета" может отразиться на рынке НПФ?

- Существует риск схлопывания всей системы НПФ. Она может просто самоликвидироваться. Но есть ряд цифр, которые помогают понять состояние этого рынка. Это 31 млн людей, которые доверили свои средства НПФ. Это огромное количество людей. И я бы на месте властей накануне выборов подумал бы об этом, принимая какие-либо решения относительно пенсионной системы.

ЦБ с Минфином выбирают, на мой взгляд, между сохранением и "смертью" накопительного элемента. Но ее сохранение в квазидобровольном виде - это такая, отложенная смерть. Тем не менее, повторюсь, думаю, что то есть инструменты, которые могут обеспечить сохранение ОПС. Например ФНБ, который создавался именно с этой целью. Тут я полностью согласен с Алексеем Кудриным, что такая подушка безопасности должна быть использована именно для поддержания пенсионной системы.

- Но средства ФНБ как раз сейчас являются источником "длинных инвестиций" и направляются на инвестпроекты напрямую. Нужно перенаправить средства в накопительную систему?

- На этот счет возникают разные дискуссии. Кстати, НПФ как раз инвестировали деньги, собранные до моратория, а это 2 трлн рублей, в крупные инвестпроекты. Иными словами, если бы мы из ФНБ дали денег в накопительную систему, то они все равно вернулись бы в экономику, но гораздо более эффективно, чем просто раздача средств под проекты. Ведь НПФ несут ответственность перед своими клиентами, у них есть ограничения в части обязательной минимальной доходности. При этом они обладают большей экспертизой, выбирая куда инвестировать, в отличие от решений правительства, когда деньги выдаются на конкретный проект заявителю тем или иным министерством. Такой механизм не очень эффективен, деньги по сути становят невозвратными. А вот капитальные вложения НПФ - это возвратные инвестиции.

- Средства ФНБ способны полностью решить проблему дефицита пенсионной системы?

- Возможности ФНБ есть, но они конечно не покрывают потребности в полном объеме. Есть и другие решения и в части налоговой системы и в части непопулярных решений, которые надо обсуждать. Видимо мы с неизбежностью к ним придем. Я имею ввиду повышение пенсионного возраста, решения по досрочным пенсиям и т.д. Но такие решения должны быть частью стратегии развития пенсионной системы и подкреплены расчетами, заранее анонсированы и не могут меняться.

- Вернемся к накопительной пенсии, если она все-таки не будет обязательной, какие решения помогут НПФ?

- У нас более 23 трлн. рублей граждан лежит на депозитах. Вот если бы было больше доверия к инструментам, связанным с инвестированием, к финансовому рынку и к пенсионным деньгам, которые граждане могут вкладывать, то эти деньги в значительной части могли бы стать не краткосрочным источником ликвидности для банков, а длинным инвестиционным капиталом.

Необходимо поощрять такое поведение, создавать условия для институтов, которые дают гражданам возможность в качестве агентов участвовать в этом рынке. И тогда часть вот этих 23 трлн. рублей могли бы поработать на экономику. Сейчас ЦБ активно продвигает тему по сокращению доли НПФ на банковских депозитах. Это правильно.

- В этом году в РФ запланирована масштабная приватизация госактивов, НПФ могут также могут в ней участвовать. Это позитивно отразится на рынке?

- Возможность участия НПФ в приватизации - правильно решение. Воспользуются они им или нет, зависит от менеджмента фондов. Но возможность такая у НПФ должна быть. Есть масса положительных зарубежных примеров. Это нормальная стратегия для НПФ. В данной ситуации мы имеем хороших качественных инвесторов для государства, которое выставляет на продажу ликвидный актив. Хорошо, что Минэкономразвития такое решение озвучило и оформляет в виде соответствующих нормативных документов. Участие НПФ в приватизации - это хорошо и для экономики и для застрахованных лиц.

Источник: ТАСС